Пишет Катерина Хмельницкая:Я написала 8-ой день голодовки Олега Сенцова, и на это обратили внимание 27 человек.
Я написала 9-ый день голодовки Олега Сенцова, и на это обратили внимание 7 человек.
Я написала 10-ый день голодовки Олега Сенцова.
И на это нисколько человек обратили свое внимание.
С каждым днем мне все трудней обращать на это свое внимание.
Действие кажется невозможным, бездействие преступным, молитва лицемерной.
Мне хочется осудить его. Зачем он обнажает мою трусость, мою вину. Я его даже не знаю. А если б знала, вряд ли стала бы дружить. Он мне чужой. Хорошо было милосердному самарянину, он мог перевязать раны, возлить масло, посадить на своего осла и заплатить 2 динария. Я бы дала сто своих ослов и двести своих динариев, но я не могу стать ему ближним, потому что не могу оказать ему милость. Ни малости, ни малейшей милости. И значит я не могу стать ему ближним. Наша тюрьма как смерть: вычеркнут из мира живых.
И она хуже смерти, потому что ты еще жив. Ты ни здесь, и ни там, ты нигде. Тебя могут ежедневно терзать, но об этом скорей всего никто не узнает. Наша тюрьма подлинный ад, ибо призрачна как всякий ад, она обрекает человека на призрачное существование. Но человек из плоти и крови, и он готов пролить кровь, чтобы доказать хотя бы самому себе, что он человек, а не призрак. Интересно, когда человек голодает, проливается кровь? Начинается язва, внутренности сочатся кровью? Мне не хватает медицинской осведомленности. Ради того, чтобы узнать, что ты жив, приходится умереть. Теперь я понимаю, почему он голодает. Чтобы убедиться, что он еще жив. Пусть и ненадолго. Но ад, следуя своему призрачному закону, сопротивляется и жизни, и смерти. Призрачность его удел. И поэтому его подвергнут пытке принудительным кормлением через шланг, и пыткам психиатрической экспертизы. Признают психически невменяемым, станут терзать изощренней на других условиях. Но не дадут умереть. Не дадут умереть быстро. Смерть, как и жизнь, это благо, а благо не адская компетенция.
Сейчас молитва мне уже не кажется ложной. В ней есть то, чего нет в аду- надежда. Чаянье сверх всякой надежды. То, что может захлестнуть и анулировать ад.
Если можно анулировать ноль.
Я не имею силы, и мужества, и любви, чтобы спуститься в ад, но это горчичное зерно, эта малейшая малость у меня есть. Дай мне, Господи, отдать ее нелицемерно.
Сегодня одиннадцатый день голодовки Олега Сенцова. Пока я писала, один человек перепостил пост о 10 дне. И один заметил.
https://www.facebook.com/katestruhe/posts/1841249802594521
melancholy
giggly
confused
curious
amused