peacefulНу, ни фига себе, думаю, что же делать, догонять поздно уже, её точно и след простыл. Пойти в Security – за это время кошелёк, чего доброго, кто-нить может и подобрать. Трогать чужой кошелёк я не хочу. И уйти теперь не могу – там в кошельке наверняка и документы её, а я по собственному опыту знаю, как муторно хлопотливо восстанавливать пропавшие документы.
Вот так оказался я намертво приклеен к этой скамье, будь она проклята, вместе со всеми безалаберными девками Силиконовой Долины! Сижу 15 минут. 30 минут. 45 минут. В туалет, отлить бы, но упрямство сильнее. Сижу и жду появления Security. Обычно они появляются каждые где-то четверть часа – обходят все аллеи, а тут, как назло, - нет как нет. Наконец в удалении показывается маленький филиппинец в форме охраны торгового центра, и я с ужасом вижу, что он собирается свернуть в другую аллею, не доходя до моей скамейки. Подбежать к нему я не могу – я ж Обречён Судьбой стеречь кошелёк этой клятой дуры! - и тогда я, как безумный, вскакиваю на скамейку, и, чтоб не кричать на весь торговый центр, начинаю бешено жестикулировать в направлении филиппинца, чтоб он, значит, шёл сюда, ко мне: маню его пальчиком, зазываю всей рукой, машу ладонями над головой... А он бросает на меня суровый взгляд и всё равно поворачивает в другую сторону.
В отчаяние бросаюсь к нему, бормоча “Security! Security!” Догнал. Маленький человечек в форме смотрит на меня осуждающе, и обиженным голосом, с очень сильным акцентом, начинает мне выговаривать, почему это я подзываю его пальцем, и машу ему, как мальчишке, что он не пацан, и требует уважения к себе, что он человек в форме, и что он не позволит обращаться с собой так, как некоторые белые люди, повидимому, привыкли обращаться с меньшинствами у себя в honky-tonk country!
Я, чувствуя, что мне надо в туалет без промедлений, начинаю заплетающимся языком извиняться, уверяю его в совершеннейшем моём почтении ко всем гражданам страны азиатского и любого другого происхождения и умоляю глянуть на оставленный вон на той скамейке кошелёк. Хмуро, но медленно, с осознанием собственного достоинства и чести мундира, маленький филиппинец наконец двигается к скамье, не глядя в мою сторону.
Он берёт в руки кошелёк и, не открывая его, заставляет меня дважды пересказать всю историю, с описанием внешности девушки (я решаю не спрашивать, на кой хрен ему сдалось описание её внешности). Наконец открывает кошелёк и извлекает оттуда на свет пачку - несколько десятков стодолларовых бумажек. На лице его явная растерянность, да я и сам слегка ошарашен таким содержимым. Очень немногие люди станут носить с собой подобный загашник. Я гляжу на его лицо, и тут у меня мелькает мысль, что при таком обороте дел, может быть, следовало бы потребовать пересчитать cash в моём присутствии, записать его имя и номер бляхи... Но к этому времени зов природы уже совсем непреодолим. Я успеваю лишь крикнуть маленькому филиппинцу: «Так Вы ей сейчас позвоните? Скажете, что кошелёк нашёлся?». Он так же хмуро бросает мне: «Это будет сдано в Security. Там разберутся.» - … и я, не в силах более терпеть, убегаю...
