amusedOriginally posted by
dolboeb at Пётр Толстой, наци-спикер Государственной Думы РФЗампред Госдумы, единоросс Пётр Толстой, сегодня расставил все точки над 'i' в вопросе о передаче Исаакиевского собора православной церкви. Оказывается, процессу мешают евреи.
"Наблюдая за протестами вокруг передачи Исаакия, не могу не заметить удивительный парадокс: люди, являющимися внуками или правнуками тех, кто выскочив из черты оседлости с наганом в 1917 году, сегодня их внуки и правнуки, работая в других очень уважаемых местах, на радиостанциях, в законодательных собраниях, продолжают дело своих дедушек и прадедушек".
Если кто не в курсе, «чертой оседлости» в царской России называлась внутренняя граница, восточнее которой запрещалось селиться еврейским подданным Империи. Запрет был отменён в 1917 году, вскоре после февральской революции. Большинство ныне живущих в России евреев-ашкеназов (включая автора этих строк) — внуки или правнуки тех, кто до революции жил за чертой оседлости. Но какое отношение имеет этот факт к передаче Исаакиевского собора в безвозмездное пользование РПЦ, вице-спикер Госдумы не объяснил. До сегодняшнего дня ни одна еврейская организация России, религиозная или светская, не высказывалась против передачи Исаакиевского собора РПЦ. Полагаю, теперь высказываться придётся — но не по сути имущественно-хозяйственного спора вокруг Исаакия, а в связи с тем, что вице-спикер Госдумы, выдающий себя за правнука Льва Толстого, на поверку оказался наци-спикером, духовным сыном Гитлера и Геббельса. Тезис о евреях-комиссарах, вредящих русскому народу — не его личное изобретение, а лейтмотив нацистской пропаганды на оккупированных советских территориях в 1941-1944 годах. Нацисты предполагали, что смогут привлечь всё население СССР на свою сторону листовками, обещающими свергнуть гнёт евреев-комиссаров. Расчёт, как мы знаем, не оправдался. Антисемитизм, служивший для нацистов важной духовной скрепой, не помог им победить СССР.
В том же выступлении наци-спикер Госдумы сообщил, что в настоящее время в Исаакиевском соборе «болтается маятник Фуко», а на его балкон «петербургская интеллигенция водит экскурсии с шампанским». Если б он ограничился первой частью этого утверждения, можно было бы предположить, что в Исаакиевский собор он не заглядывал с 1986 года (маятник Фуко был демонтирован именно тогда). Однако же, судя по второй части наброса, он не был там вообще никогда. Потому что у Исаакиевского собора нет никакого балкона. Там есть колоннада, куда действительно можно подняться, без предъявления справок о принадлежности к петербургской интеллигенции, просто купив входной билет — так же, как можно подняться на купол собора Св. Петра в Ватикане или Св. Павла в Лондоне, на галерею базилики Св. Марка в Венеции или колокольню Джотто во Флоренции, на башни Нотр-Дам де Пари, Кёльнского собора или барселонской Саграда Фамилия (все перечисленные объекты являются действующими кафедральными соборами).
Никакого шампанского в Исаакиевском соборе (равно как и нигде в радиусе 100 метров от его касс) не наливают и не продают, в отличие от московского Храма Христа-Спасителя, славного, помимо автомойки и химчистки, своими VIP-банкетами и корпоративами.
Предвижу недовольство российских евреев тем фактом, что зампред Госдумы оказался наци-спикером. Но, думаю, не меньшая проблема для российских граждан любой национальности — что зампред парламента от правящей партии до такой степени невменяем и упорот. Кстати, он ещё и дурак: для своего выхода из шкафа в качестве наци-спикера выбрал ту одну неделю в году, когда внукам и правнукам полицаев, вертухаев и власовцев, как кровным, так и идейным, разумно было бы промолчать. Если не из уважения к жертвам (на такое от наци-спикера не рассчитываю, да и незачем им уважение от неонацистской мрази), то хоть из соображений здравого смысла. Похоже, в голове наци-спикера он не ночевал. И это хорошо, что проповедью неонацизма в России занимаются глупые, недальновидные и в говно упоротые придурки. Куда хуже было бы, если б этим занялись умные, дальновидные и расчётливые циники, умеющие переждать день памяти Холокоста перед тем, как прилюдно кидать зигу.