contentOriginally posted by
abuandria at Когда свинцу нет альтернативыАга! Началось. Самое начало я, возможно, упустил, потому что начинается это обычно в первые же дни военной операции.
Едут два ковбоя. Один говорит: "Давай ты съешь вон ту кучу дерьма, а я тебе заплачу за это пять долларов. Второй съел, получил пять долларов. И стало ему обидно, видит он другую кучу дерьма и говорит первому: "А давай ты съешь эту кучу, и я тебе дам пять долларов". Тот съел, вернул пять долларов. А потом оба задумались и говорят друг другу: "Тебе не кажется, что мы бесплатно пообедали?"
А можно не есть дерьмо, а немного пострелять друг в друга. Тоже в итоге бесплатно.
Это я к тому, что Государственный секретарь США Джон Керри уже обратился к своим коллегам из Египта и Катара с просьбой о посредничестве "с целью прекращения кровопролития"
Неназванный высокопоставленный представитель президента США Барака Обамы назвал в качестве возможных посредников "с целью скорейшего прекращения кровопролития" Египет, Турцию и Катар.
За сутки до этого президент Обама "...выразил сожаление в связи с многочисленными жертвами среди мирного населения в секторе Газы и заявил о необходимости скорейшего прекращения кровопролития".
Еще за сутки, 10.07, Тони Блэр, посланник "квартета" заявил: "Нельзя уничтожить ХАМАС".
Ну, и Биньямин Нетаниягу сегодня на брифинге заверил нас: "...военные продолжат разрушать инфраструктуру террора, пока не обеспечат прекращение ракетных обстрелов".
Все вместе что это означает? Правильно, это означает динамику, хорошо нам знакомую по опыту двух предыдущих военных операция "Литой свинец" и "Облачный столп". Операцию сливают.
В первые два дня военных действий они - те, от кого на самом деле очень сильно зависят действия наших правителей, хотя те и не устают повторять, что ни от кого не зависят, нас, вроде бы, поддерживают: "У Израиля есть право на защиту своих граждан".
На третий и на четвертый день войны они говорят так: "Нас беспокоит продолжение кровопролития, но у Израиля есть право на защиту своих граждан".
На пятый и шестой день слагаемые меняются местами: "У Израиля есть право на защиту своих граждан, но нас беспокоит продолжение кровопролития".
На седьмой и восьмой день про наше право на защиту как-то начинают забывать, а остается только "беспокоит кровопролитие". Международное давление на Израиль усиливается. В самом Израиле представители левого лагеря (вменяемые представители, не маргиналы), которые в первые дни отмалчиваются, чтобы самим не попасть в маргиналы, теперь подают голос: "Ну, что мы говорили?.."
На девятый и десятый день в СМИ со ссылкой на "неназванные высокопоставленные источники" появляются сообщения о перемирии, которое "вот-вот" будет подписано при посредничестве Египта и Катара. Военные опровергают: "Мы не ведем переговоров с террористами". ХАМАС опровергаент: "Мы с сионистским агрессором переговоров не ведем, но если он нас попросит, то мы, может быть, перестанем стрелять".
На одиннадцатый или двенадцатый день военной операции (разбиение на даты, как всем понятно, условное) ЦАХАЛ в одностороннем порядке прекращает огонь. Объяснения: "Мы начинаем и прекращаем наши военные операции, когда сами считаем нужным, а не тогда, когда это нужно ХАМАСу", "Мы победили по очкам", "Цели военной операции достигнуты", "Инфраструктура ХАМАСа уже понесла огромный ущерб", "Террористической организации нанесен сокрушительный удар, от которого она долго не оправится".
ХАМАС, однако, продолжает стрелять. В ивритских СМИ появляются комментарии военных обозревателей: "Ну, что же делать, надо проявить выдержку и терпение, ХАМАС стреляет сейчас исключительно с целью успокоить население сектора Газы, чтобы его не сочли потерпевшим поражение в этой войне. Что нам, жалко дать им забить "гол престижа"? Надо же понимать чувства арабов, чувства мусульман..."
ЦАХАЛ молчит, и правда, через какое-то время воцаряется тишина. Мы ЭТОГО хотим?
Как будто, осмеливаясь на активные действия против террористов, Израиль начинает сжимать какую-то пружину... И как же невелик тот отрезок пружины, который "мировая общественность" дозволяет Израилю сжимать! А потом пружина распрямится - и что?
"...И все".
То, чего все с таким страхом и с такой тоской ждали, в чем заранее были уверены.
"Все"
- В смысле, все сначала. Постреляли друг в друга, - и разошлись, как ни в чем не бывало. То есть, мы, как те два ковбоя, бесплатно поели. Даром поели, понимаете?
ХАМАС в очередной раз заставил нас съесть кучу дерьма, и ему ничего за это не было. И когда ХАМАСу захочется, он это сделает снова. И так сто раз, потому что этому нет альтернативы.
- Ну, а чего же вы хотите? - спрашивают сторонники "умеренного замирения" и "победы по очкам". - Каковы ваши конструктивные предложения, и какую альтернативу вы можете предложить тому, что происходит? Что реально для вас означают слова Либермана "полное разрушение инфраструктуры террора", - что всех жителей Газы надо забомбить в асфальт?
Ответ: урок.
Мы хотим, чтобы ХАМАС получил урок.
Вторая ливанская война с чисто военной точки зрения была очень проблематичной, об этом много написано. Но никто не может отрицать: что-то же нам удалось очень важное внушить Хасану Насралле, что "Хизбалла" вот уже восемь лет молчит. Вот в пятницу стрельнула по нам какая-то местная пропалестинская группировка, сами же ливанцы ее и разоружили, двоих арестовали, один был ранен.
"Хизбалла" вооружается, да, и это совсем не тот результат, который может нас удовлетворить (может быть, это удалось бы предотвратить, если бы эта война велась безупречно). Она пытается совершать диверсии. Но по большому счету, она молчит, предпочитая участвовать в политическом процессе внутри Ливана. Значит, что-то такое эта группировка усвоила очень важное, что мы сами не до конца сознаем, теряя "ключик" если не к победе над ХАМАСом, то к такому результату войны, который бы Исмаилу Хание очень не понравился.
Это и называется урок. Хищник напал на нас, мы дали отпор, хищник от этого не перестал быть хищником, но предпочитает искать другую добычу, послабее. Война ведется посредством уроков. Степень жестокости войны является производным понятием от этого слова - урок.
Думать так меня еще в 2009 году научил человек, интервью с которым я хочу здесь предложить всем, кого интересует анализ военных операций чуть более глубокий, чем в телевизоре. Один из ведущих в Израиле (и в мире) специалистов по теории войн, профессор Еврейского университета Мартин Ван-Кревельд.
КОГДА СВИНЦУ НЕТ АЛЬТЕРНАТИВЫ"
"Вести", март 2009 года
Один из ведущих в мире экспертов по военной истории, профессор Еврейского университета Мартин Ван-Кревельд анализирует итоги Второй Ливанской войны и операции «Литой свинец» так, как не анализировал еще никто. Не со всем, что он говорит, можно согласиться. Но он и сам чувствует, где он действительно что-то знает, а где – лишь нащупал верный подход. Иначе не получается, если исследуешь столь быстро меняющееся явление, как современные войны.
Мартин Ван Кревельд
В Герцлию, на ежегодные международные конференции по безопасности, профессора Мартина Ван-Кревельда не приглашают. Но он не очень этим удивлен:
- Может быть, у них там проблема с тем, что я более известен в этой области, чем все они, вместе взятые?
На самом деле, проблема в другом. Дело в том, что преподающий с 1971 года в Еврейском университете репатриант из Нидерландов Мартин Ван-Кревельд, автор двух десятков книг, изучение которых включено в обязательную программу обучения во многих военных академиях мира (книги «Трансформация войны» (1991) и «Расцвет и упадок государства» (1999) переведены на русский язык); официальный консультант министерства обороны США, создатель концепции так называемой «нетринитарной» войны, развивающей идеи Клаузевица, и прочая, и прочая, в научных кругах слывет парадоксалистом и радикалом, почти еретиком. Так он убежден, что Вторую ливанскую войну Израиль выиграл, а не проиграл. Эхуда Ольмерта называет одним из лучших премьер-министров в истории Израиля. В иранскую угрозу не слишком верит, зато активно поддерживает идею строительства разделительной стены, опасаясь демографической экспансии палестинцев. А чтобы не было войны с Сирией, предлагает подарить Башару Асаду атомную бомбу. Желательно, старую, чтобы он не знал, взорвется она или нет. – «Но зато, после этого, он не сможет запустить в нашу сторону даже спичку», - говорит Мартин Ван-Кревельд, и это шутка только наполовину. Ведь, согласно его концепции, обычные войны между ядерными державами невозможны.
Иногда он ошибается. Так, в 2003 году, он предсказывал, что США никогда не нападут на Ирак. И когда, через несколько лет, корреспондент «Die Presse» спросил его: «Как военный историк, вы просчитались?», он ответил:
- Это самая глупая война, со времен германских походов императора Августа. Я считал США неспособными на такую глупость.
«НЕТРИНИТАРНАЯ» ВОЙНА
- Господин Кревельд, общий глас «русской улицы»: операцию «Литой свинец» правительство свернуло слишком рано, не имея на то причин, кроме желания угодить США. Не дали, короче, ЦАХАЛу победить. Вы, как специалист, не согласны с этим?
- Давайте, сравним эту операцию со Второй Ливанской войной. В Ливане ЦАХАЛ воевал хаотично, особенно на земле (в воздухе чуть получше), а в Газе Израиль воевал – не в пример, лучше. Все-таки Эхуд Барак и Габи Ашкенази за два года подготовили армию. В Газе мы убили 1200 человек, в Ливане – лишь немногим больше. Но ХАМАС до сих пор в нас стреляет ракетами, а «Хизбалла» не стреляет. Почему? Когда шла операция «Литой свинец», не было у них лучшего предлога, чем начать стрелять, но они его не использовали. Более того. Когда ливанские палестинцы по нам запустили несколько ракет, они начали кричать: «это не мы, это не мы!..» Теперь, чем дальше, тем меньше вероятность того, что они захотят с нами воевать. Я думаю, что с «Хизбаллой» все кончено, Израиль своего достиг. Может быть, при жизни нашего поколения, еще будет война с Сирией, но с «Хизбаллой» - точно не будет.
- А как же доклад Винограда», насчет «изначально недостижимых целей» Ливанской войны?
- Я читал этот доклад, он полон глупостей. Элиягу Виноград не понял смысла этой войны. А Хасан Насралла понял его очень хорошо. На израильско-ливанской границе сейчас тишина, какой не было 40 лет, с 1968 года! В пятницу, 10 июня 1988 года, Ливан с Израилем заключили перемирие, которое продержалось полтора часа. А сейчас оно длится уже два с половиной года. В таких конфликтах очень легко достичь перемирия. Но невероятно трудно его удержать.
- Почему?
- Не с кем договариваться. Субъекта нет. Война с террором – война нового типа, характерная для последних десятилетий. До 1945 года войны становились все масштабнее и масштабнее, а затем начался обратный процесс. Всякий раз, когда очередная держава становилась ядерной, в мире оставалось все меньше стран, с которыми возможна была война, в классическом понимании. Таких войн, как эта – больше не будет – почти с ностальгией сказал Мартин Ван-Кревельд, заметив, что я загляделся на книгу на русском языке – «Бородинская битва», стоящую у него на полке.
- А какие будут?
- Еще Клаузевиц четко разделял три элемента войны: правительство, армия и народ, мирное население. Теперь представим себе, что нет этих трех элементов, все смешалось. Такие войны еще иногда называют "нетринитарными". Что такое классическая война? Концентрация регулярных сил, генеральное сражение, контроль над территорией, подписание мирного соглашения. Таких войн после 1945 года в мире почти нет. Только у нас две, да война за Фолклендские острова… Они ушли в прошлое. Почти во всех современных конфликтов регулярным силам противостоит герилья, интифада, партизанское движение, эти войны «нетринитарные». И, что интересно, в них всегда проигрывали регулярные силы. Англичане проиграли в Палестине, в Кении, в Малайзии и на Кипре, Нидерланды в Индонезии, Франция и США - в Индокитае, русские в Афганистане, Индия – в Шри-Ланке…
- Да, вы писали об этом. «Лев не может ловить мышей, армейская машина не предназначена для войны против герильи», - это ваши слова.
- Представьте себе, что вы тренируете «Арсенал». И вдруг вам приходится играть с дворовой футбольной командой, где мяч берут руками… До 1988 года Израиль, всякий раз, сталкивался со все более сильным противником. А пришли в Ливан, там – «дворовая команда» Не с кем воевать, не с кем заключать перемирие.
- Но в XIX веке сильные страны побеждали в войнах с повстанцами, а в ХХ - начали проигрывать. Почему?
- Не знаю. Новые виды оружия, новые навыки… Но главное – время всегда работает на герилью. Закон «нетринитарной войны»: если вы сразу не победили, то вы проиграли. А они, наоборот, если сразу не проиграли, то победили. Потому что, солдаты вынуждены заниматься не тем, чем их учили заниматься, это разлагает. И очень трудно подобрать нужный уровень жесткости ответной реакции на угрозу, легко превысить планку. А по нормам конца XVII века по сей день, если вы обращаетесь с гражданским населением, как с противником, вы военный преступник.
- Значит, надо пересмотреть нормы для таких войн.
- Это не совсем моя область. Я просто констатирую факт, безо всякой моральной оценки. Еще Макиавелли сказал: ни у кого нет смелости быть абсолютно плохими или абсолютно хорошими, такова логика войны. Военные оглянуться не успевают, как становятся преступниками.
…В день, когда состоялось это интервью, в СМИ как раз обсуждалась публикация журнале выпускников военной школы имени Рабина воспоминаний солдат, участвовавших в операции «Литой свинец». Были там, в частности, свидетельства о том, как офицер посылал солдат на крышу, чтобы «убрать» старушку, переходившую дорогу, как пулеметчик случайно расстрелял семью, вышедшую из дома по требованию самих же военных… Главный военный прокурор Авихай Мендельблит распорядился начать расследование. Правозащитники тут же написали донос в ООН. Вообще-то, подобные свидетельства публиковались после всех войн, которые вел Израиль. В одной из своих работ Мартин Ван-Кревельд писал, что некоторые исследователи так и предлагают определять «нетринитарную» войну, как конфликт, где всем заправляют юристы.
ИРЛАНДСКИЙ ПУТЬ И СИРИЙСКИЙ ПУТЬ
- Значит, непреступных методов победить в «нетринитарной» войне не существует?
- Этого я не говорил. Победить можно, но путь к победе лежит в области психологии. По Клаузевицу, война ведется посредством уроков. Ее главный объект - сознание врага: вы убиваете столько врагов, сколько нужно, чтобы преподать урок, а если вы не готовы убивать и нести потери, вы проиграли. И я вижу только две возможности преподать такой урок. Один путь испытали британцы в Северной Ирландии. Когда там начался террор ИРА, они поначалу попробовали действовать жестко, но быстро опомнились и заявили: «мы будем строго придерживаться закона и не станем применять силу, сверх необходимого, чего бы нам не делал противник». И они 30 лет действовали именно так, не поддаваясь на провокации. И они победили, ИРА перешла к политическим методам борьбы. Иными словами, это путь нечеловеческого терпения, на которое, мне кажется, способны только британцы.
- А другой путь?
- Это путь столь же нечеловеческой жестокости. Вы слышали о городе Хама, в Сирии? Когда эта страна находилась на грани гражданской войны, там был центр исламистов. Хафез Асад окружил Хаму танками и артиллерией и уничтожил 20 тысяч человек, а когда потом его брата спросили на пресс–конференции: «Верно ли, что вы убили 20 тысяч человек?», он ответил: «намного больше!» Угроза гражданской войны была ликвидирована. Я понимаю, что это негуманно, но если война произошла, по оценкам экспертов, погибло бы несколько сот тысяч человек. - (Напоминаю, что интервью было взято до начала сирийской войны - В. Н.) - Сирийский метод, кстати, не всегда эффективен. Гитлер в Югославии не сумел подавить интифаду сербов руками хорватов и боснийцев, хоть те убили 800 000 человек.
- Но как быть Израилю, если в нас нет ни британского долготерпения, ни сирийской жестокости?
- Но как-то же мы сумели воздействовать на сознание «Хизбаллы», раз она сломалась? Может быть, именно благодаря нашим ошибкам, из-за которых мы понесли такие потери, она и сломалась. Насралла не ожидал, что мы будем воевать, не считаясь с потерями.
- Можно привести пример успешной израильской операции против герильи и без таких потерь. Операция «Защитная стена», которую провел Шауль Мофаз, когда террористы сдавались в плен десятками.
- Она была в 2002 году, а террор прекратился только в 2004, и причиной тому была не военная победа, а строительство разделительной стены. А на ливанской границе тишина наступила сразу. Нет, я настаиваю на том, что Вторая Ливанская война оказалась самой победной для Израиля, с 1973 года. И человек, который самым достойным образом вел себя на этой войне – премьер-министр Эхуд Ольмерт. Именно он настаивал на ее продолжение, несмотря на все жертвы. Ольмерт – лучший глава правительства, со времен Шимона Переса в 1984 году. Разве тишина на севере во время «Литого свинца» вас в этом не убеждает?
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЛАНДСКНЕХТАМ
- Вернемся к «Литому свинцу». Почему эту операцию свернули так рано?
- Мое мнение: она должна была быть свернута еще раньше. Потому что в ней с самого начала все пошло не так. Нет, действиям армии на этот раз претензий нет. Проблема в психологии. И знаете, когда я это почувствовал? На второй день войны. Потому что в первые сутки войны ЦАХАЛ уничтожил 200 боевиков, а на вторые сутки - только пятьдесят. Дни шли, и ничего не менялось, 20 - 50 человек. Это конец. 50 человек в сутки – столько гибло во время войны за Независимость. С этим можно жить. Процесс перешел в состояние. Как только Газа привыкла к таким потерям, у ХАМАСа возникло ощущение, что «Литой свинец» выдыхается.
- Вы предлагаете уничтожение живой силы противника, как самоцель?
- Я понимаю, как это звучит. Меня опять назовут «мистер Hate man», «человеконенавистник». Но почитайте Макиавелли или Клаузевица, - альтернативы кровопролитию на войне нет. Утратив фактор устрашения, мы будем вынуждены убивать людей каждый день понемногу, и на место каждого встанут двое. Второй фактор – неожиданность. «Хизбаллу» в Ливане нам удалось удивить. Насралла жаловался: «Мы думали, будет пара дней стрельбы на границе, и все, а эти психи израильтяне разбомбили половину Бейрута». Они не ждали такого удара. А ХАМАС – ждал его изо дня в день, месяцами.
- Когда Эхуд Барак перечисляя достижения операции «Литой свинец», сказал, что ЦАХАЛу удалось «удивить» ХАМАС, это звучало, мягко говоря, странно.
- В войне нервов удивление – исключительно сильный фактор. «Удивить», иной раз, эффективнее, чем «уничтожить». Но беда в том, что ХАМАС мы, как раз, ничем не удивили. Даже наши малые потери оказались палкой о двух концах, и ХАМАС (в отличие от «Хизбаллы») увидел именно то, что ожидал увидеть: армию, которая стремиться воевать без потерь.
- Хорошо, предложите «идеальный», с вашей точки зрения, ход операции «Литой свинец.
- Идеально можно спроектировать мост через реку, а не войну. Военная операция – это такое строительство моста, которому река изо всех сил сопротивляется. Только три самых общих рекомендации. Во-первых, ошеломить в самом начале, сломить волю. Во-вторых, если удалось уничтожить в первый день 200 боевиков, во второй должно быть уничтожено не меньше трехсот. И, в-третьих, закончить все очень быстро, не за месяц, а дней за 10. Потому что иначе мы бы рисковали свергнуть ХАМАС. А этого делать не следовало, как в Ливане не следовало свергать «Хизбаллу». Потому что ХАМАС со сломленной волей был бы для нас лучшим вариантом, чем множество его неуправляемых осколков, с которыми все бы пришлось начинать сначала.
- Это уже вопрос политики. Но, раз уж перешли к ней, скажите: вот, в российской печати уже много лет муссируется вопрос о происках некой «мировой закулисы». И там пишут, что все герильи – лишь инструмент в руках определенных кругов, которые стремятся перекроить мир. Вы в это верите?
- Я об этом писал в книге «закат государства». Классическое национальное государство отмирает, а «Боинг» и Интернет приближают его конец. Насчет роли в этом герильи, - верю ли я? Если иметь в виду использование одним государством герильи против другого, то, со времен средневековья, в этом нет ничего нового. Но, если попытаться представить себе, что кто-то целенаправленно этим всем управляет, используя герильи, эти своеобразные «нанотехнологии» войны, - для того, чтобы уничтожить институт национального государства, как таковой, - нет, в это не верю.
К тому же «герилизация» войн – двусторонний процесс, и многое, из того, что я писал 20 или 30 лет назад, устарело. Классические армии постепенно учатся бороться с герильей. Во-первых, в большинстве армий мира усиливается «полицейская» составляющая. То есть, усиливаются подразделения, которые обучены выполнять полицейские функции, что нехарактерно для классической армии. Во-вторых, во всем мире происходит «приватизация» войны. Частные охранные и «парамилитарные» структуры выполняют все больше функций, которые раньше выполняли военные. Частная структура может позволить себе больше, чем государство, находящееся под контролем общественности и всевозможных правозащитных структур. Во-вторых, герилья – тлеющий процесс, а система частных структур, которые работают на заказ, - более гибкая. Мы возвращаемся в XV – XVI век, в эпоху ландскнехтов.
- Это плохо или хорошо?
- Тому, кто занимается теорией войны, моральные оценки лучше оставить в стороне. Кстати, в Израиле, в период войны за независимость, было очень много наемников, и они получали неплохие деньги. А израильские наемники летают по всему свету. Вспомним того полковника, который инструктировал армии колумбийских наркобаронов, и который сейчас сидит в московской тюрьме, а Колумбия требует его выдачи… (Яир Кляйн еще не был тогда возвращен в Израиль - В. Н.)
Могу сказать только одно. 18 лет назад, после первой интифады, на консультации в командно-штабном колледже, я сказал военным: "Вы проиграете, потому что нынешняя стратегия нашего Генштаба состоит в бесконечных и бесплодных попытках победить в "нетринитарной" войне конвенциональными способами. После этого меня перестали приглашать в Генштаб. Но я смотрю, как сейчас меняется армия и вижу, что в Израиле к этому пришли, и начинают бороться с герильей ее методами. Придут к этому и в других странах. Мы здесь не исключение, мы только, как всегда, впереди планеты всей. Герильи и интифады – это глобальный вызов для всего человечества. Если их не победить, то цивилизованная жизнь, в привычном понимании, в большинстве мест на Земле станет невозможна..."
Фото автора