numbБывают документы настолько насыщенные фантомом реальности, что изощрениям прозаиков не угнаться за концентрацией ярости и безумия жизни на единицу их текста.
Я долго размышлял, допустимо ли публиковать это письмо, и решил, что непременно нужно - естественно, изменив все намёки на подлинные имена, - как письмо анонимки.
Защищать себя мне ни к чему, да и не в чем.
Правописание оригинала сохранено.
Hello, Maestro поэт Артур!
Хотя ты щедро подарил мне свои книги, теперь я не могу думать, что тебя интересует моё мнение. Как можно было ожидать, что искренняя сентиментальная радость встречи через полвека на другом конце земли, чтоб оживить воспоминания о времени, когда нам было по 20 лет (я смотрела на Вас и у меня двоилось в глазах: я видела яснее прежнего твоё лицо и Тонино, чем now), чревата оскорбительным унижением: даже не ответить с Олимпа на приглашение к нам, чтобы share the best, что у нас есть (музыка и редкие книги, не fiction). Если б твой ответ был: "Thank you, No (busy чем-угодно, see you next time), это было бы безобидно formal. Лучше было бы гордо, молча вернуть и забыть. Но я не хочу недоразумений, правда лучше.
Насмешкой было уже то, что вопреки моему отказу ехать в район, где грабят, ты убеждал, что стоит посмотреть (тебе виднее - я поверила...) Но такого мерзкого, огромного concentration camp'a for illegals & poor беженцев ("как у Эммы Лазарус") я никогда не видела в SF: даже subsidized projects for blacks look good. I took it easy as bad joke. Afternoon после встречи я прочитала почти всю твою книгу 2004, сверх ожидания восхищаясь твоим талантом и мастерством поэта (proud heritage for son & granddaughter). Next day, в книгах 2006/2007 мне также понравились несколько вещей, но too much sex-темы, сверх чувства меры, надоело (не belong to не принадлежу, хоть не ханжа). На Олимпе был bordel - "мечта of human nature" внизу, как в Исламе. "Mob" называет это "love", но не поэты. Immortal поэты "высшей лиги" (хотя многие были ДонЖуанами, как Пушкин, Heine, etc...., пели о Любви, возвышающей душу до небес, вызов Богам - источник всей творческой потенции человечества, всей цивилизации (и науки, и музыки!). И поэт выбирал Татьяну с книгой, а не телеса глупой blonde Ольги. Как и прежде, буду в 70 читать immortal письма моего любимого Фета, Пушкина, как все - Heine, etc., etc...)Приветами, встающими из гроба,Артур, можно позаимствовать немножко твоего юмора? (своего нет) для шутки в конце: Внучке лучше не читать некоторые стишки и прозу, почти до моего возраста, но ей понравится (как и мне!) сказка: как деда лазил голый через забор при зрителях на улице (без этой детали не так смешно). Расскажу своей внучке Миле тоже (ей 5). Моя дочка рассказывала пикантный анекдот в 5 лет при гостях.
Сердечных тайн бессмертье ты проверь,
Вневременной повеем жизнью оба,
И ты и я - мы встретимся - теперь!
--- xxx ---
Так вот эти песни, что к небу ввысь
Как лава из Этны когда-то неслись...
--- xxx ---
Любовь их согреет когда-нибудь,
И книга песен в чужом краю
Разыщет милую мою!.....
--- xxx ---
В глаза тебе глянут со скорбной мольбой
И станут любовно шептаться с тобой...
---- Меня слишком занесло, хватит. Bye. - Баба T... ----
P.S.: Мы встречались когда-то, но не знакомы. Зря, наверное, because, представляюсь... Я - не дочь члена компартии, а из семьи замученных героев. Моего отца, профессора [] Института, музыканта дома) ворон КГБ забрал ночью летом 1938, "без права переписки" (убит? замёрз?) Мне было полгода; маме, кормящей меня, не давали спать 2 недели, выбросили нас в подвал; брату было 13. Он был очень способный (и к науке, и к музыке), идеал доброты к маме, ко мне (заменял папу), к друзьям. После школы, в 1943 г его взяли в армию, узнали, чей он сын, мучали голодом зимой месяц, до полного истощения, и после послали на убой в штрафную роту под Ленинградом в январе 1944, там он и умер от ран в 19 лет! И мама была герой всегда, и в нищете, пока я не стала работать. Поэтому "мне подменили жизнь", что от-роду была написана. Мой отец и брат могли бы спасти свою жизнь, если бы согласились стать сексотами, но были не способны предавать других, даже под пытками.
Поэтому и я стойко переношу любые физические лишения (как survivor of Holocaust), но оскорблений не выношу без ответа (зла недержу, forget...)
Please, дай Тоне прочитать письмо, т.к. я повторила ей приглашение, прощаясь.
Артур, ты меня обидел, не я: ты пренебрёг моим приглашением to share the best we have now, жаль. Но я не хочу тебя обижать чем-то в ответ и постаралась смягчить ответ (вместо того, чтоб молча вернуть книги без объяснений, если Вам с нами не интересно...)
Не хочешь ли ты, чтоб твои книги были в Main Library SF, и многие могли прочесть?
Мы желаем тебе, Тоне и детям всех благ.
Т & D
вот так...