calmЛЮБИМЫЙ СЕРДЦЕМ ЗАВЛАДЕЛ МОИМСэр Филип Сидни (30.11.1554 – 17.10.1586), поэт, придворный и воин, одна из выдающихся личностей елизаветинской эпохи. Готовясь к дипломатическому поприщу, он три года провёл на континенте во Франции. Пережив в Париже Варфоломеевсвкую ночь, Сидни был полон желанием сражаться за дело протестантизма. Поскольку королева не разделяла его точки зрения, он удалился на время в свои поместья, где неожиданно раскрылся его поэтический талант. Сидни повстречал 13-летнюю Пенелопу Деверо, вдохновившую его на написание знаменитого цикла из 108 сонетов "Астрофил и Стелла" (1581, опубл. в 1591), ставшего значимым явление в английской поэзии (он использовал стихотворные приемы своего любимого Петрарки, не впадая, однако, в зависимость от итальянского учителя). Граф Эссекс, отец девушки, планировал выдать дочь за Сидни, однако его смерть (1576) расстроила брачные планы. Обратя новую литаратурную славу, Филип Сидни вернулся ко двору после того, как Елизавета милостиво приняла посвящённую ей пастораль «Майская королева». Еще при жизни он стал для многих англичан символом идеального придворного: образованный, ловкий - и в то же время, щедрый, отважный и импульсивный. В одной из религиозных войн, в Нидерландах, он был смертельно ранен. Тело его перевезли в Англию и с королевскими почестями похоронили в соборе Св. Павла. Трагическая гибель протестантского героя сделала его английской национальной легендой и в течение многих лет сэр Филип оставался самым популярным поэтом в Англии. Он же стал первым из поэтов елизаветинской эпохи, чьи стихи перевели на другие европейские языки. При жизни поэта его произведения не печатались, будучи известными только узкому кругу почитателей.
Любимый сердцем завладел моим,
Отдав навек в обмен своё мне сердце.
Я дорога ему – он мной любим,
Что ж, сделка недурна, коль присмотреться.
Он любит моё сердце, как своё,
Моё в его груди – как зов мечты.
Биенье сердца нас хранит вдвоём –
Он здесь, в моей груди, со мной на ты.
Когда мой взгляд пронзил его стрелой,
Он ту же рану мне нанёс в ответ.
Мне сладка эта боль, любимый мой,
Раз в сердце друга мне отказа нет.
Мы поровну блаженство делим с ним:
Любимый сердцем завладел моим.Sir Philip Sidney
My True-Love Hath My Heart
My true-love hath my heart, and I have his,
By just exchange one for the other given.
I hold his dear, and mine he cannot miss:
There never was a bargain better driven.
His heart in me keeps me and him in one;
My heart in him his thoughts and senses guides:
He loves my heart, for once it was his own;
I cherish his because in me it bides.
His heart his wound received from my sight;
My heart was wounded with his wounded heart;
For as from me on him his hurt did light,
So still, me thought, in me his hurt did smart:
Both equal hurt, in this change sought our bliss,
My true-love hath my heart and I have his.
Сидни был новатором в поэзии и в теории литературы. При том, что устоявшаяся форма сонета была излюбленной и чрезвычайно распространённой в Европе в XVI в., он не стал подражать итальянским или испанским образцам, как многие эпигоны, «мешавшие мёртвого Петрарки стон певучий» с «треском выспренных речей», хотя Сидни искренне почитал Петрарку и перевёл на английский многое из итальянской и испанской лирической поэзии. Оригинальность цикл сонетов «Астрофил и Стелла» состояла в объединении поэтических миниатюр в эпопею с общим замыслом – «трагикомедию любви» с её надеждами и обольщениями, ревностью и разочарованиями, борьбой добродетели и страсти. Финал цикла печален: лирический герой остался невознаграждённым за свою любовь и преданность, и в то же время оптимистичен, ибо муки и испытания указали ему путь к нравственному совершенству.
Поэт экспериментировал с включением диалога в сонеты, что делало его героев необыкновенно яркими живыми персонажами. В то же время его стихи полны неожиданных для читателя парадоксальных умозаключений и юмора. С лёгкой руки Сидни тонкая ирония стала характерной чертой английской лирики.
Ф. Сидни выступил как серьёзный теоретик литературы и искусства в трактате «Защита поэзии» — эстетическом манифесте его кружка, написанном в ответ на пуританские памфлеты, осуждающие «легкомысленную поэзию». Сидни считал, что цель всех наук, равно как и творчества, заключается в «познании сущности человека, этической и политической, с последующим воздействием на него».
Мысли Сидни о предназначении поэзии были восприняты лучшими литераторами той поры – Э.Спенсером, У.Шекспиром, Б.Джонсоном. Он заложил традицию, определившую лицо литературы в эпоху королевы Елизаветы – литературы поэтов-интеллектуалов, одержимых высокими этическими идеалами, но чуждых обывательскому морализаторству.
http://www.stihi.ru/poems/2008/10/16/445.html