hyperВ 1782 году все стороны устали от непрекращавшихся войн, и генерал по имени Чакри взошёл на таиландский трон, приняв имя Рамы Первого и положив начало династии Раматибоди. Одним из его первых декретов был перенос столицы на противоположную сторону реки – в Бангкок, где находилось в то время поселение китайских торговцев. Китайцам предложили переселиться на юговосток, в Сампенг. На земле, освобождённой от китайского поселения, Рама Первый начал строительство храма, известного теперь как Wat Phra Kaeo или Храм Изумрудного Будды – чтобы разместить в нём самую драгоценную реликвию – статую Будды, высеченную из огромного цельного кристалла зелёного нефрита. Согласно верованиям таиландцев, эта статуя гарантирует божественную защиту тому городу, в котором она находится.
Сегодняшний король, Его Величество Bhumibol Adulyadej (таиландцы произносят: Пумипон Адунлаядет, "Сила Земли, Несравненная Власть") является девятым королём династии Чакри. Он был коронован на трон 5 мая 1950 года. Этот момент запечатлён на фотографии внизу. Король произносит тронную присягу "Мы будем править справедливо, во имя успеха и счастья сиамского народа", при этом он выливает воду из поданной ему чаши, что должно символизировать полное посвящение себя своему народу.
После Будды и монахов, Король и вся королевская семья пользуются у населения Таиланда наибольшим и совершенно раболепным почтением и любовью. Портреты Короля развешаны повсюду: в лавках, трущобах, фешенебельных магазинах, на каждой улице – более того, на каждом квартале каждой улицы вы найдёте несколько портретов любимого монарха. В аэропортах на стенах каждого из автоматических пандусов-переходов к самолёту красуется "Long Live The King!". Придорожные святилища и молельни в честь здоровья и благосостояния Короля и королевской семьи мелькают по сторонам дороги в самой забубённой таиландской провинции. Вот несколько примеров:
Портреты Короля и Королевы, выставленные в салоне, торгующем сигарами и другими табачными изделиями в гигантском шопинг-центре Бангкока:
Арка при въезде в городишко Дамноен-Садуак, в ста километрах от Бангкока:
А это оформление перехода в Бангкоке:
Колонны эстакад Skytrain’a украшены фотографиями Пумипона, отражающими разнообразные его заботы об интересах народа: Пумипон беседует с учениками профессионального училища, призывая их хорошо учиться, Пумипон участвует в военных манёврах, разглядывая карту с сиамскими генералами, Пумипон участвует в закладке нового госпиталя, Пумипон даёт советы фермерам о том, как выращивать высокие урожаи плодов дуриана. Ну, русскому читателю должно это должно быть близко и понятно.
Мне трудно сказать, насколько эта всенародная любовь является естественным, искренним проявлением чувств народа к монарху и насколько это результат многовековых направленных усилий династии по внедрению в народ положительного пиара. Все таиландцы, с которыми я разговаривал по этому поводу, горячо уверяли меня в том, что они взаправду очень, очень любят Короля, что Король очень, очень хороший человек, что он без устали заботится о своих подданных, и именно поэтому его так все любят и уважают. О том же пишут и путеводители по стране.
Однако здесь вот какое соображение следует принимать во внимание: все наглядные средства агитации оплачиваются из казны. Более того, королевский пиар – один из главных расходов казны! А это значит, что массы таиландцев во всех уголках страны, зарабатывающие на жизнь живописью, строительством молелен, арок, скульптур и ритуальных слоников, постоянно подкармливаются от щедрот прославляемого ими короля. Назовите меня циником, но такое массовое вливание денег в пропаганду не может с течением времени не убедить любой народ в его любви к Дающему. Это как с михалковыми в России... ;)
Нет, я шучу. Не принимайте всерьёз всего сказанного Кальмейером. Важно, что Короля в самом деле любят, и стороннему путешественнику бессмысленно пытаться за три недели выяснить корни этой страсти.
Король в молодости увлекался игрой на кларнете и на саксофоне, так что на стенах часто встречаются картинки, изображающие его за этим благородным занятием. А в Историчесом Музее Бангкока этому увлечению монарха посвящён целый зал.
Во время нашего пребывания Бангкок был увешан знаками траура. Оказывается, недавно скончалась двоюродная сестра Короля, которая была старше его не несколько лет, но которую он с детства нежно любил.
По этому поводу в стране объявлен траур. Когда умирает кто-нибуль из королевской семьи, положено держать тело в бальзамированном виде в течение 100 дней в одном из королевских замков, оказывая всяческие знаки почтения и блюдя всенародный траур, перед государственными похоронами (кремацией). После похорон в честь умершего члена королевской семьи в столице возводят соответствующий его значимости мемориал.
Кузину Короля должны были похоронить по иcтечении требуемых 100 дней прошлым ноябрём. К сожалению, оказалось, что в день, назначенный для похорон, звёзды расположились неудачно, и мероприятие пришлось отложить на конец января. Но в конце января неожиданно разразились тропические ливни – неожиданно, потому что это время года считается “сухим” – и тело пришлось оставить в ожидании ноября нынешнего года. К зданию дворца, где лежит тело кузины Короля, никого не подпускают, но Король еженедельно приезжает попрощаться с родственницей.
Среди важнейших обязанностей Короля есть одна весьма необычная. Король обязан четыре раза в году менять одежду на Изумрудном Будде – на каждое из времён года Изумрудному Будде полагается другое платье. Я пытался сфотографировать Изумрудного Будду в его зимнем платье, но внутри храма теперь запрещено пользоваться вспышкой, и снимок совсем плохо вышел:
Зато я разыскал для вас в сети два старых снимка получше, в летнем и в осеннем нарядах:
Сейчас Король очень стар, и процедуру переодевания статуи выполняет Принц.
Крыши королевского замка видны издалека. Мы заметили их ещё с реки:
Нужно сказать, что королевская семья уже не живёт в этом дворце. Они переехали в другой дворец, в северной части Бангкока, а сюда наезжают лишь для того, чтобы нарядить Изумрудного Будду, и вот по случаю необходимости оказания траурных почестей родственнице. Мы с Тоней едили к тому дворцу, но там нечего смотреть или фотографировать. Дворца не видно с улицы, он расположен на огромной территории (мы объехали вокруг неё на тук-туке), снаружи только стена, у входов военная охрана, за стеной высокие деревья сада, за которыми теряются силуэты зданий. Ничего не поделаешь, новая эпоха, новые требования к безопасности монарха. Любовь любовью, а госбезопасность госбезопасностью...
Старый дворец окружён белоснежной зубчатой стеной.
Мы прошли внутрь "кремля" и оказались перед многочисленными огромными навесами, под которыми уже накапливалась публика, главным образом дети в школьной форме и люди в тёмных траурных одеждах. Чтобы понимать, что происходит вокруг, я нанял крошечную женщину-гида, с грехом пополам говорившую по-английски. Она пояснила, что народ ожидает приезда Короля, который в этот день должен навестить усопшую кузину.
Помосты, на которых подданные ожидали любимого монарха, были обиты подобием ковровой ткани, и все, в том числе и туристы, снимали туфли перед тем, как усесться на помост
Толпами подваливали таиландские дамы в траурном убранстве. Все с видимым удовольствием и усердно участвовали в этом действе, я сказал Тоне, это восхитительно, демонстрация любви народа к королевской семье, без всяких принуждений, только успевай снимать!
Мы трое тоже пристроились за детьми и стали ждать (наша переводчица не замолкала, честно отрабатывая свои пятьсот бат, и я подумал, что слишком много английского – тоже не сладко). К тому же ещё пошёл дождь. А Король всё никак не приезжал, что отнюдь не умаляло энтузиазма толпы.
Наконец перед корпусом дворца, построенном французскими архитекторами, продефилировал наряд игрушечных солдатиков,
потом забегали полицейские, и, наконец, вдоль помостов проехали три автомобиля. В одном из них, предположительно, находился король. Все зааплодировали. Раздались крики, повидимому, с выражением верноподданной любви, и публика стала выбираться из-под навесов. Главной задачей народа на какое-то время стала разборка с туфлями. Как уж они там нашли, где чьи, одному Будде известно. Наши с Тоней босоножки найти было нетрудно, и мы отправились дальше осматривать королевский дворец.
Оказалось, кроме маленьких солдатиков дворец охраняет и старая королевская гвардия:
А ещё там перед входом сидел саипатичный лев, во рту которого перекатывался каменный шар – язык. Наша дама-гид сообщила, что покатать шар во рту льва считается у таиландцев доброй приметой, и моя женщина не только сама несколько раз покатала шар из одного угла рта в другой, но и пристала ко мне, чтоб я тоже покатал. Я покатал. Не стоило спора.
На следующей фотографии – вход в королевскую часовню, ту самую, где происходила коронация Пумипона
А здесь – королевская слоновязь: к этим чёрным брусьям припарковывали королевского сиамского слона. Слон гордо стоял на полированном помосте, вызывая ещё большие потоки любви народа к Королю...
Старый королевский дворец необыкновенно красив. Судите сами:
Из замка нас провожала пара золотых полуобезьян-полульвов – мы вступали на территорию храма Wat Phra Kaeo. Но о храмах – в следующий раз.
Королю теперь 81 год. Как старик к старику и бывший саксофонист к коллеге-саксофонисту я испытываю к нему искреннюю симпатию, и потому решил написать для Короля Пумипона стихотворение под названием
СОЛО ДЛЯ КОРОЛЯ
За белоснежной зубчатой стеной
Король играет соло на кларнете,
И стражники, как маленькие дети,
Застыли в тронной зале расписной.
Семь полуобезьянок-полульвов
С глазами из глазури и нефрита
На трон с карниза пялятся сердито,
Найти не в силах подходящих слов.
Я покажу вам, как играет King!
Пусть духи предков встанут из могилы
Под разудалый бит хава-нагилы,
Now when the saints go fuckin’ marching in!...
* * *
Король играет ночами на саксофоне
Для слона, наложницы, сиамского пони,
Для монаха, бритого под скинхеда,
Для таксистов тук-тука и своры мопедов.
Близорукий старик отбивает ногой
Чёткий ритм по каменным плитам престола.
Жаль, нет ни души в тронной зале пустой,
Что могла б оценить королевское соло...
________________________________________
Продолжение следует