– Потише там! Сограждане, потише!
– Я не видал подобных дураков.
– Довольно! Прикажи им всем молчать!
– Пусть благородный граф нам скажет слово.
– Граф Шрусбери, пройдите на трибуну.
– Не надо Шрусбери! Давайте графа Сари!
– Шериф, не надо Сари!
– Мор! Мор! Мор!
– Эй, вы там, кто следит здесь за толпой?
Велите им молчать! Порядок в зале!
– Сам помолчи, козёл!
– Чума с тобой!
– Вы смысл собрания убили вашим криком.
Спокойствие и мир недостижимы
до той поры, пока орёт народ.
– Ты врёшь, вельможа! Всё наоборот!
– Несчастные, чего народ добьётся,
поднявшись против ставленника Божья?
Если восстанье вспыхнет, нож вострить
на ваше горло сотня рук найдётся.
– Он угрожает!
– Кто этот бунтарь,
воображающий себя вождём повстанцев?
– Правитель милостив, когда винится тать.
– Впустите на собранье иностранцев!
– Кончай бедлам. Пора голосовать!
– Эх, до чего же варварский народ,
как будто и не Англия родная.
Одна возможность: словно псов на сворку,
и всех учить прощения просить.
– Есть верный способ, чтоб унять их прыть:
поставить всех мерзавцев на колени,
и пусть посмотрят, есть ли та страна,
что бунтарей принять к себе захочет.
Кто приютит вас? Немцы? Португальцы?
Французики? Куда ни прись, везде
вы люди без приюта, голодранцы.
– Гляди, ОМОН!... Вот суки. Быть беде.
– Я ж говорил, не к месту эта смута.
– А ведь и верно. Дело говорит.
– Заткнуть бы глотки болтунам и брутам!
Разводят гады кашу на воде.
– Я призываю граждан потерпеть.
Мы всей страной теперь переживаем
период смут. Доверие к вельможам –
залог победы. Предлагаю спеть
любимый гимн, но с новыми словами.
Прославим плеть!
(Все встают, с чувством поют... Занавес.)